«Город.ОК» или Что стало с городом Глуповым
В российской столице подошел к концу международный театральный фестиваль им. Чехова. В заключительной части его программы был показан спектакль, сделанный самим фестивалем при содействии с театром из США «Шестая студия».
Называется спектакль — «Город.ОК». В нем принимали участие две труппы — «Шестая студия» из Америки и Soundrama из России. Труппы состоят из выпускников Школы-Студии МХТ Чехова, включая актрису, Карен Тарараче.
«Мы обучались в Школе-Студии, и Анатолий Смелянский, ее ректор, разрешил нам использовать название «Шестая студия». Когда мы в 2005 году возвратились в Америку и в Нью-Йорке создали театр, то так получилось, что в нем работает с одного курса целых десять человек. Мы находим русские пьесы, самостоятельно их переводим и ставим. Мы практически все делаем самостоятельно: мы — и продюсеры, и актеры и все остальное. И однажды мы решили, что нужно вернуться в Россию с каким-нибудь совместным проектом. Этим проектом стал «Город.ОК». В Штатах такого проекта никогда не было», — рассказала Карен Тарараче.
В постановке поют и говорят на двух языках (перевод выводится на электронное табло). Музыки хватает, и дело вовсе не в том, что играют на различных инструментах, а в том, каким образом звуки речи, выстрелов, шагов друг в друга перетекают и отражаются друг в друге. Лейтмотивом служит композиция «The House of The Rising Sun», звучащая в самых разнообразных манерах и аранжировках (джазовой, кафешантанной, частушечной, в сопровождении гармошки или балалайки).
Режиссер спектакля — Владимир Панков, он же руководитель Soundrama. Панков (вместе с Ириной Лычагиной, автором либретто) сочинил музыкальное драматическое действо, которое основывается на двух текстах: «Истории Нью-Йорка» В. Ирвинга и «Истории одного города» М. Салтыкова-Щедрина.
«У обеих молодых трупп появилась отличная возможность соединиться в один организм, — рассказывает Владимир Панков. — Театр для меня, в первую очередь, человеческая история, в которой мы не разделяемся по каким-то признакам. Таджик ты, американец или белорус: порезал палец — тебе больно. Текст является отправной точкой для полета фантазии. Это рассказ об одном городе Глупове. Все мы — глупые, когда начинаем воевать. Речь идет о сплошной, страшной для человека, Навозной слободе…».
На сцене с одной стороны — зеленый газон, с другой — жидкая грязь. Их разделяет вода. Здесь история города Нью-Йорка, там — история города Глупова. С одной стороны — голландцы, которые были первыми американскими поселенцами, разодетые дамы под зонтиками и джентльмены в котелках. С другой — жители среднерусской возвышенности, в овчинных тулупах, ушанках и калошах. Там — 3 губернатора, здесь — 3 градоначальника. Там — суфражистки с патефоном, здесь — крик «Запорю!» под гармонь. Там исполняют «The House of The Rising Sun», на другой стороне — частушки, к тому же, про Беловежскую пущу (выходит очень комично, так как за спиной девушки, которая нежным голосом выводит мелодию, кривляются градоначальник с губернатором, и становится понятным, чему обязана вечной грустью Беловежская пуща).
Взятые фрагментарно тексты Салтыкова-Щедрина и Ирвинга не противоречат друг другу. На поверхности жизнь, разумеется, разная, однако головотяпство присутствует и там, и здесь, если под этим словом понимать самовредоносную глупость (кстати, слово «головотяпство» ввел в оборот как раз Салтыков-Щедрин). При этом тяпнуть норовят преимущественно головой об голову, чтобы у другого раскололась.
Совершив историческую экскурсию в Глупов и новую Голландию, мы перенесемся в недалекое будущее. Нет больше никаких зеленых газонов, повсеместно — грязно. Чистый ручеек, разделявший два берега (не то гиперборейское море, не то Гудзон), загажен, и вода в нем к концу спектакля — цвета крови и ржавчины. И плывут по нему, ставшие уже никому ненужными, каски. Одни отправлялись на войну с янки, вторые — с соседней деревней, заплутали в тумане и друг друга перебили. За апокалипсической концовкой абсурдной истории внимательно наблюдают двое: русский летописец и американский историк. Они же начинали спектакль вопросом: «Что стало с Вавилоном?» Вот приблизительно, то же самое и стало.
Разумеется, сатира Салтыкова-Щедрина лучше понятна российскому зрителю, в которой, что ни слово — то бриллиант: «Нас, если с четырех сторон запалить, мы и тогда слова не молвим», «Глупов с новым градоначальником приуныл». Или вот — очередной правитель решил «на месте битвы заложить монумент». Точно так же, как построить мечеть и православный храм в память о тех, кто утонул на «Булгарии». Русские — счастливые обладатели самой неувядающей, вечно актуальной литературы. Может быть, когда «Город.ОК» отправится в Америку, там сыщутся и иные смыслы. А Валерий Гаркалин, народный артист РФ, жалеет, что спектакль в России не увидят.
«Америка и Европа его увидят — у нас такие планы. А российские гастроли как будто не запланированы. А жаль, ведь этот спектакль о том, что в данный момент происходит с народом России. И я потрясен тем, как режиссер сумел проникнуться болью за историю в целом. Человечество развивается по одним и тем же законам — в спектакле это ухвачено и отлично подано. Я легко узнаю свою страну, свой город, себя. Актриса из Штатов рассказывает, как создавали Нью-Йорк, а мне кажется, что я вижу, как создавали Глупов. Но в результате я стал сопереживать человечеству, всему миру.
