Хороших актеров — по пальцам пересчитать

Российская публика знает Валерия Гаркалина, прежде всего по его актерским работам в кино. Любовь зрителей артист снискал после роли обаятельного вора Кроликова в комедии Владимира Меньшова «Ширли-мырли».

Помимо этого, у Валерия были еще десятки ролей в театре и кино, но одна из сторон его жизни пока для широкой публики оставалась закрытой. Мало кому, известен тот факт, что Валерий Гаркалин преподает актерское мастерство в РАТИ, так сейчас называют ГИТИС. В канун дня студентов актер и режиссер рассказал «НИ» о своих студентах и о себе, поделился с нами мыслями и современном российском кино и признался в любви к кинематографу американскому.

- Валерий Борисович, за Вами давно и прочно закрепилась слава комедийного исполнителя. А в жизни Вы человек веселый, заводной? Каким преподавателем считают Вас студенты: добрым или строгим.

- Я преподаватель даже слишком мягкий. К сожалению, или к счастью, в силу своего характера, строгим я быть не умею совсем. Хотя педагогу без кнута никак нельзя, одними только пряниками ничему не научишь, избалуешь только. Но обо мне все отзываются как о добряке, говорят, что я мягкий, даже чересчур. Даже на экзаменах не спрашиваю со всей строгостью, порой вовсе забываю, что это проверка для студентов. Мне вполне достаточно видеть какие — то небольшие результаты и я прощу и забуду все их прошлые ошибки. И оценки всем хорошие поставлю. Хотя в нашем деле подход нужен совсем другой, чем в других ВУЗах. Когда речь идет о творческой профессии, все должно от сердца исходить.

Мы развиваем душу будущего актера, чтобы в дальнейшем он сумел полностью открыться в своих ролях, сыграть другого человека, иной характер, воплотить его душу. Лучшие качества человеческие — доброта и милосердие, сострадание. А педагог должен примером этих качеств служить. Как же я могу пошатнуть в моих учениках веру в добро и справедливость? Звучит пафосно, но это правда.

- Жаль, что в годы моего студенчества мне такие преподаватели не попадались. Я и не говорю, что все преподаватели должны быть мягкими и добрыми. Я такой, но есть и другие, даже и в нашем ВУЗе.

Преподаватели разные нужны

Но я для себя считаю, что моя основная задача внушить своим студентам веру в свои силы. Без этого в актерской профессии успеха не достичь никогда.

- Неужели Вы никогда двоек студентам не ставили?

- Не буду лукавить, иногда приходится. Все же я экзамен принимаю, должен как-то работу студентов оценивать. На мой взгляд, пяти бальная оценочная шкала для человека творческого не подходит. Это в спорте, науке или технике можно все посчитать и измерить. Сегодня ты выучил не все формулы — получи троечку, завтра опять придешь, расскажешь все правильно и получишь пятерку. У нас этого «выучил — не выучил» нет. Есть «получилось или не получилось». Нельзя поставить высший балл по актерскому мастерству студенту — первокурснику. Это будет означать, что мне больше нечему его учить, он уже мастер. Но и двойка не всегда означает «очень плохо». Я бы сделал для студентов театральных институтов систему оценки «плюс — минус», «удачно — не удачно — средне».

- Молодые люди сейчас охотно идут в актерскую профессию, хотя все уже знают, что путь актера не усыпан розами. В Московских ВУЗах в прошлом году конкурс был больше двадцати человек на место.

- Так всегда было, не только в прошлом году.

- Как Вы считаете, почему актерская профессия остается такой популярной?

- Никогда об этом не задумывался, даже когда сам был в рядах абитуриентов театрального ВУЗа. Я тогда имел весьма смутное представление о том, что за профессию для себя выбрал.

- Неужели не задумывались, что актерство это непросто?

- Если работать на совесть, то везде нелегко. Думаете правильно управлять государством — просто? Любая профессия, требующая напряжения душевных сил, она очень непростая. Если бы актерская профессия была простой, у нас было бы много хороших актеров. То же самое и в управлении государством. Но хороших актеров, так, же как и талантливых политиков можно по пальцам пересчитать.

- Студенческие годы — самые веселые в жизни. А Вы можете припомнить что-нибудь из своего золотого студенчества?

- Из студенчества вряд ли — очень уж давно это было, а вот съемочную историю я рассказать могу. Довелось мне в одном из фильмов играть полковника милиции, как водится высокий чин — настоящий «оборотень в погонах». Снимали фильм не в Москве, в Тверской губернии, я наездами бывал, в промежутках между репетициями.

Однажды моя жена Катя изъявила желание ехать со мной. У нее как раз отпуск в театре выдался, она решила со мной побыть. Потом ей нужно было уезжать, а я оставался еще на пару дней. Надо было супругу на вокзал проводить, а у нас съемочный процесс в разгаре.

Отпросился у режиссера и как был, прямо в милицейской форме, поехал на вокзал. Посадил Катю в поезд, возвращаюсь, и тут мне навстречу два милиционера, но уже настоящие. «Ваши документики, господин хороший». А я забыл совсем, что на мне форма полковника милиции, ну и документов, понятное дело, никаких. Я растерялся, начал объяснять, что я это не я, не настоящий милиционер, просто роль у меня такая в фильме. Потом понимаю, что сам уже, что называется, в показаниях запутался. А они давай смеяться: «Мы же Вас Валерий Борисович еще издали узнали. Ну как тут не подойти. Не часто такой шанс выпадает со звездой на наших улицах столкнуться. Будет о чем друзьям порассказать. Автограф нам дадите?».

- Милиционеры оказались не стереотипными. С хорошим чувством юмора.

- Ну, чувство юмора свойственно людям разных профессий. Правда ли, что комедийные актеры ужасно не любят пересматривать фильмы со своим участием?

- Это говорят обо всех актерах, не только о комедийных. Но это неправда. Я вот «Ширли-мырли» просто обожаю. Правда, вовсе не потому, что я там "гениально" сыграл главную роль. Просто Владимир Викторович снял прекрасную комедию на все времена, которую можно пересматривать бесчисленное количество раз. Мы всей съемочной группой как дети малые хохотали, когда смотрели черновой монтаж «Ширли-мырли».

- Ну а сейчас Вы где-нибудь снимаетесь?

- У Александра Наумова в его фильме «Милосердный» я играю милицейского начальника. Это тоже комедия и роль для меня привычная. Мне частенько приходится играть таких нелепых, трогательных персонажей, постоянно попадающих в глупые ситуации. Сюжет фильма весьма любопытный, вполне в духе времени. Один из подчиненных моего киногероя оказывается новым воплощением Будды на земле и начинает вершить добрые дела.

- Насколько я знаю, финал киноленты уже отсняли, и он получился очень жизнеутверждающим. Ваш герой стоит посреди бескрайнего поля и обращается к Будде с молитвой о спасении человечества.

- Мне больше по душе оптимистичное завершение любой истории, пусть даже и самой трагичной. Именно за это я люблю американский кинематограф с их неизменным «хеппи-энд». Все злодеи неизменно будут наказаны, добро восторжествует а главный герой получит приз и любимую девушку в придачу. По-моему это правильно, так и должно быть. Помнится, смотрел я как — то французский фильм. Актеры прекрасные, режиссура отличная, сценарий содержательный. Но заканчивается фильм так плохо, так печально, что все удовольствие от него тот час улетучилось.

- Вы такой неудержимый оптимист?

- Вы так спрашиваете, будто в чем — то неблаговидном меня заподозрили? Чем плохо быть оптимистом?

- Сейчас оптимистов уже можно отнести к вымирающему виду, пессимистов больше значительно.

- Кинематограф наш российский, отчасти, в этом тоже виноват. Потому что не нужно нашему зрителю сейчас таких фильмов, как «9 рота». Я ничего против Бондарчука не имею, он прекрасный режиссер и талантливый актер. Но этого фильма я не смог понять. Для чего или для кого он был снят? Что этим фильмом хотели сказать, о чем напомнить? Какое мерзкое и грязное дело война? Как мало стоит человеческая жизнь? Какое отношение все это имеет к искусству кинематографа, если все это мы ежедневно в новостях видим. Поэтому я стараюсь своим ученикам объяснить, что кино нужно снимать так, чтобы после его просмотра человеку улыбаться хотелось, жить, работать, хорошие поступки совершать.

- А что лично Вам поднимает настроение?

- Надо уметь радоваться жизни, ведь наша жизнь она и есть праздник, счастье. Мне не нужно поднимать настроение искусственно. оно у меня и без стимулирования всегда замечательное.