Хочу быть золушком!

Детство и юношество Валерия Гаркалина прошли под постоянным надзором родителей, которые стремились воспитать сына в социалистическом духе — представителем рабочего народа. Поэтому не сразу в их головах прижилось желание их сына связать себя с совершенно иной сферой жизни — с театром, стать настоящим артистом и завоевать свою долю славы в лучах искусства. Отец не признавал это предпочтение сына до тех пор, пока впервые не увидел фильм «Катала», дебютную работу Валерия в кино, после которой Гаркалин стал популярным и узнаваемым артистом.

Поколения сменяются, и вот уже Валерий Гаркалин воспитывает свою дочь Нику, только в этой истории совершенно иные отношения — Валерий старается быть деликатным и добрым отцом, в меру мягким и демократичным. В свою очередь Ника старается не расстраивать отца и добивается своих успехов сама. Вот так и в очередном кино сериале с участием Валерия «Гуманоиды в Королеве», где ему досталась роль инопланетного отца, которого впрочем, заботят вполне себе обычные «семейные» дела, его сердце переполняет доброта и любовь к своим детям.

Дочь всегда права

Дочь Ника Екатерины и Валерия Гаркалиных получила своё имя совершенно не случайно, это был долгий и кропотливый выбор, который должен был повлиять на будущее девушки:

- Мы с Катей специально подбирали короткое имя. Девочка рано или поздно выросла бы, и тогда её будут величать по имени-отчеству, и в этом случае длинное имя вместе с отчеством «Валерьевна» было бы непроизносимое и стало бы пыткой.

- Расскажите об общих ваших чертах с персонажем-отцом из «Гуманоидов», он безгранично добр к своим чадам. А вы в реальности тоже такой же мягкий отец или частенько применяли всю возможную отцовскую строгость к вашей дочери Нике?

- Абсолютно никакой строгости, мягкий и нежный, да, я с удовольствием подарил Нике всю свою ласку и нежность. Был один-единственный момент, когда я её захотел наказать и поставил в угол. Всё ещё считаю это самым большим прегрешением в своей жизни, а тот день хочу забыть как страшный сон. И с тех пор я живу вопреки — доказывая себе и дочери, что того дня не было. Да, вероятно, что мне бы пошло быть суровым и требовательным отцом, но это только на первый взгляд, я никогда бы не смог быть таким — это просто не для меня. Если Ника попадается ко мне на глаза — я умиляюсь и сразу же становлюсь спокойным.

И опять же, я уверен, ребёнок станет дельным человеком, если вокруг него всё будет спокойно, и он всегда будет в отличном расположении духа. А такое достигается трудно и исключительно лаской, нежностью и любовью. Да и Ника сама девочка рассудительная, искренняя, с открытой душой, мне всё в ней нравится, и она меня абсолютно не раздражает.

- Такой способ воспитания вы переняли у своих родителей или это ваше собственное видение проблемы «отцов и детей»?

- Я пришёл к этому сам. Мои собственные родители не так много времени уделяли мне и моему воспитанию, а когда такое случалось, явно не показывали какой-то особой любви или нежности, или ласки. Они были самыми строгими людьми в моей жизни, больше никто и никогда ко мне не предъявлял столько требований. А потом я прожил свою жизнь и она доказала, что в вопросах воспитания нужно быть осторожным и лучше идти с другой стороны.

- И вы не стали отговаривать дочь в выборе её профессии? Это очень важный эпизод в жизни подрастающего поколения.

- Не скажу, что не отговаривал, но и сильно не упорствовал. Она сама решила поступить в РАТИ (бывший ГИТИС, ныне — Российский университет театрального искусства), потом она его закончила, правда не тот факультет, где преподаю я: она пошла на продюсерский факультет. И её выбор оправдал себя, она уже больше трёх лет работает по этой специальности и даже в аспирантуру поступила, решила стать ещё ближе к искусству, её специализация — искусствовед. Да если бы дочь решила стать актрисой, как когда-то решил я, вряд ли я бы её отговаривал. Самое главное в таком выборе — любить то, что ты делаешь, это я также понял на своём опыте.

Ника, кстати делала шаги навстречу актёрской профессии. Однажды она меня пригласила на спектакль, где она должна была играть. Для меня это было неожиданностью, оказалось, что она сама записалась в театральный кружок, или как сейчас принято называть — студию. Мне было стыдно, что я об этом узнал последний, и я пришёл посмотреть на первую роль моей дочери.

Это оказалась роль без слов, Ника сидела где-то позади происходящего и весь спектакль занималась какими-то посторонними делами, по-моему, рисовала. Это была обычная роль третьего плана, без которых не обойтись, но и славы особой они актёру не приносят. Я ей так об этом и сказал, что многие актёры и начинающие артисты так и не выбираются из этого репертуара, остаются задним фоном и играют «третьего грибка в пятом ряду». Похоже, что мои слова возымели действие, и Ника выбрала немного иную, хоть и связанную с театром, профессию.

- И дочь, и продюсер, это, наверное, очень хорошо для отца, пусть известного, но все, же актёра?

- Не скажу что это плохо, но Ника все, же никак не связана с моими делами. Да иногда мы с ней обсуждаем какие-то пьесы, читаем сценарии и иногда она даже даёт мне советы, если ей что-то не понравится, она так и говорит, что эта пьеса мне не подойдёт. И правда, был даже случай, когда она отговорила участвовать в одной антрепризе. Я тогда согласился с ней и не прогадал, проект провалился, но провалился уже без моего непосредственного участия. Вообще, её основное увлечение связано с андеграундом, собственная театральная андеграунд студия. Сейчас, например, она занимается каким-то проектом вместе с французскими театралами. И всё равно мы с ней много общаемся, она открывает для меня новые миры, такие как «андеграунд». В данный момент я даже могу сказать, что понимаю в этом что-то. И это просто класс!

Катя — "жена декабриста"

Как когда-то выразился Валерий Гаркалин «я встретил идеальную подругу». Он отмечал многие положительные черты своей жены Екатерины, среди которых были и мудрость, и терпеливость, и фантастическая доброжелательность.

- Вот вы при деле, дочка тоже занята своими проектами. А как же жена, домохозяйка?

- Нет, вовсе нет. Моя Катя независимый, самодостаточный человек. Что до её рода занятий, то она преподаёт в Театре кукол, у Сергея Образцова. Однако, помимо этого она ещё и идеальная женщина. Поэтому у неё всё прекрасно, получается, сочетать, свою карьеру и поддержание домашнего уюта.

Было по-разному, Кате иногда приходилось туго, особенно когда я вновь и вновь пропадал на гастролях — я там, наверное, провёл половину своей жизни. Во время начала своей карьеры в театральной группе «Люди и куклы», я бы сравнил её подвиг с подвигом жён декабристов — дома меня почти не было, а я там проработал несколько лет! Это был нескончаемый поток гастрольных туров и поездок, везде её брать с собой не мог, да и она не хотела отказываться от своей работы. Такой образ жизни приучил меня любить и ценить уют, чистоту и порядок, впрочем, это правильно и даже тогда, когда я не дома.

Особенно меня радовала Катя, когда на самый край необъятного Советского Союза она приезжала ко мне во время гастролей. Она была настоящей женщиной, постоянно заботилась, берегла. А если не могла приехать ко мне, то, не знаю, каким образом ей это удавалось, она находила телефоны, постоянно звонила, не бросала. Наверное, в ней есть что-то от лазутчицы, да, с такой женщиной я бы пошёл и в разведку.

- И каково же было ваше первое знакомство? Это было что-то обычное или невообразимо романтичное?

- В тот день был мой дипломный спектакль, я читал со сцены монолог Артура Грея из «Алых парусов». Однажды, я взглянул в зал и увидел заплаканное лицо симпатичной девушки. Это была Катя и по её щекам текли настоящие слёзы. Первая мысль, которая пришла мне в голову была «Если эта девушка верит в такую сказку, то какая же чистая и необыкновенная душа у неё должна быть».

- Вернёмся к вашей последней работе, герою-инопланетянину из «Гуманоидов». Вот он — настоящий командир семьи и инопланетного экипажа. В вашей более реальной семье тоже есть свой командир?

- Нет, в нашем семейном укладе нет места командирами — он весьма демократический. Все в равной мере любят друг друга, и другого варианта устройства семьи у нас просто не может быть.

- А вам вообще приказывать по жизни когда-нибудь кому-нибудь доводилось?

- Это было только в армии, меня к этому обязывало моё звание, я был сержантом. И я не могу сказать, что это было удачное сержантство. Командир нашего батальона — капитан Мартиросян, всегда говорил, что эти два года моей службы были не лучшими в его жизни, даже говорил, что я пытался отравить ему жизнь. В подчинении у меня было всего два бойца, младший сержант на должности связиста-радиста и водитель трёхосного бронетранспортёра для перевозки пехоты. И я не смог оправдать оказанное мне доверие, вся проблема была в отсутствии у меня навыков предводительства. Так что даже младший командный состав из меня никакой — просто нет необходимых качеств и ораторских талантов, которые должны обязательно присутствовать у руководителя, даже такого малого.

Добавляет супруга Валерия, Екатерина Гаркалина: «Вообще, Валерик очень любит порядок. К счастью у него теперь совсем нет времени на обустройство дома, наведение чистоты и раскладывания по полочкам вещей. Да-да, именно к счастью, он постоянно увлекается и умудряется выкинуть что-нибудь полезное или даже дорогое. Однажды, он чуть не выкинул в мусор мой паспорт, который затерялся в стопке ненужных бумаг. Логика у него, прямо сказать, боевая — если вещь не на месте, значит её место в мусорном ведре».

Сын чекистки

По словам Валерия, его отец был заведующим в каком-то гараже, как сейчас сказали бы — автосервисе. Мать, если выражаться словами Валерия, была «чекисткой», пробивала чеки в кассе одного из московских театров. Ещё одна ближайшая родственница — родная сестра, тоже не имеет никакого отношения к искусству и артистизму, у неё экономическое образование и она трудится бухгалтером в одной из больниц Москвы.

- Любопытно, а как суровые родители оценили известие о том, что их сын решил уйти в лицедеи?

- Когда я впервые сказал о том, что хочу стать актёром и учиться в театральном или музыкальном училище, отец сразу же отнёсся к этому очень отрицательно. Мой выбор не нашёл ни поддержки, ни должного авторитета в его глазах. Это продолжалось много лет подряд, буквально каждый наш разговор касался темы моей профессии, часто он просто смеялся над актёрством, считал это не мужской профессией. Но, в конце концов, отец признал, что был не прав, за это я его уважаю.

- И наверняка это произошло после того как пришёл первый успех?

- Да, как раз тогда на экраны вышла криминальная драма «Катала». Это был первый значительный зрительский успех, фильм прошёл просто на ура, вся столица была в афишах и рекламных плакатах с моим портретом. Думаю тогда отец задумался, и наверное не сразу пришёл к компромиссу, но я уверен, ему было очень приятно знать, что его сын достиг такого уровня успешности. Мои фотографии появлялись не только на улицах, но и в специальных журналах, я действительно стал известным и востребованным актёром.

- А сейчас, уже не смущают огромные рекламные щиты в центре Москвы с вашим изображением?

- Меня это никогда собственно не смущало. Я, наверное, сейчас открою большую и великую тайну, которую я скрывал от всех, но я люблю смотреть на себя со стороны. Мне это очень нравится, безумно люблю себя на экране! Это проявилось ещё в самом начале, когда Сергей Бодров ещё на этапе монтажа «Каталы» показал мне часть плёнки, не собранной вместе и не озвученной. И минут через 30 после того как мы начали просматривать материалы, мне в голову ударило приятная мысль о том, как мне это нравится.

«Катала» был лучшим, мне нравилось абсолютно всё: как я что-то говорю, все жесты, движения, повороты головы, я влюбился в себя и не находил никаких изъянов в себе. И вот Сергей показывает мне последнюю вырезку, и я уже наперёд знаю, что он сейчас спросит о моем мнении. Из хорошего тона и актёрского мастерства я, разумеется, должен буду сказать, что мне что-то не нравится. Сергей говорит «И как?», а у меня в горле пересохло, и я сказал, как думаю, что мне очень понравилось. Бодров опешил, не знал, как ответить, и произнёс лишь «Нахал!», и его я тоже понимаю.

В ритме биения сердечек

- А кто устанавливает погоду в вашем доме, в вашей семье?

- Это явно не я! Ведь настроение каждого человека зависит не от него самого, а от настроения и поведения близких людей, от домашнего окружения. Но в актёрской жизни всё по-особенному, когда ты проводишь большую часть времени в дороге, на гастролях, дома остаётся лишь подчиниться тому уюту и тому окружению, которое было создано близкими — в моём случае, женой Катей и дочерью Никой. И тогда наши сердца бьются в унисон, это замечательно. Я думаю я не смог бы ничего добиться, если бы, не заряжался от этой прекрасной атмосферы, созданной моими самыми близкими людьми.

- А где проходит та граница, за которую нельзя переступать, когда мужчина, который постоянно заботится и любит свою жену и свою дочь, превращается в такого «Золушка». И после, переходя этого Рубикона, начинается что-то в стиле «Валера, убери в комнате» или «Валера, приготовь ужин»…

- А я ничего постыдного в этом для настоящего мужчины не вижу. Когда ещё был жив Георгий Товстоногов, великий советский театральный режиссёр и педагог, он сказал замечательные слова: «Театр — это диктатура, но диктатура добровольная». Так и в реальной жизни, ты можешь добровольно отдать себя под диктатуру любимых людей, и ты будешь счастлив, будешь на седьмом небе от сладкой эйфории. Быть в таком плену — самое большое удовольствие в жизни, какое только может быть.

- А что требуется для любви?

- Для любви? Боже мой, да ничего не нужно для любви. Главное что бы она сама была, любовь эта, и это самое главное.

- У любой семьи есть какие-то особенные праздники, которые они все вместе празднуют и не пропускают такие даты. А у вас в семье есть такие традиции?

- Конечно, есть, но только наши семейные праздники никак не связаны, ни с днями рождения, ни с какими-либо другими общими, национальными, государственными праздниками. Катенька когда-то приучила нас праздновать самый обычный день, 3 июня. Она объяснила этот «праздник» тем, что в этот день я перешагнул через порог её дома. И это теперь настоящая семейная традиция, привычка от которой мы не откажемся никогда — празднуем каждый год, почти как Новый год.

- Валерий, вот вы сказали, что совершенно не умеете командовать. Но вы успешный педагог, как удаётся вести целый курс в РАТИ, которым вы руководите без задатков командира?

- А я никогда и не задумался, что когда-нибудь появится такое желание к преподаванию, к обучению следующего поколения артистов, актёров. В целом на меня очень давит сама ситуация, что я нахожусь на голову выше студента, что я наделён особой властью решать что-то в их жизнях. И я каждый раз задумываюсь над тем, правильно ли я что-то сказал, что-то покритиковал, что-то оставил без внимания.

Поэтому я больше перехожу от руководства к обычному воспитательному процессу. Они должны сами или с моей помощью превратиться в личностей, развить в себе индивидуальные черты, хороший художественный вкус. Они должны быть увлечены тем, что происходит, в них должно быть достаточно энергии; запал, с помощью которого у них появилось бы личное желание высказываться и становиться особенными, самобытными. Сам процесс поиска такого таланта меня увлекает, просыпается азарт!

Но я вынужден быть строгим и взыскательным, и это прежде всего потому, что профессия которой хотят овладеть эти ребята — чрезвычайно сложна и серьёзна, какой бы она ни казалась со стороны. Помимо всего приходится воспитывать в них трудолюбие и серьёзность, только так можно чего-то добиться, в принципе так вообще во всём. Я понимаю, что только одними требованиями тут мало чего добьёшься, поэтому приходится придумывать особенную игру, как в театре. А это очень близкие отношения, теплые и нежные.